Прогнозы онкологов

Прогнозы онкологов
31.03.12 Автор: доктор мед. наук, проф. Анатолий Махсон
Источник: «Российская газета»

По данным статистики, от раз­личных онкологических за­болеваний сегодня страдает каждый шестой россиянин, 40% заболевших умирают на первом году жизни после установления диагноза. По прогнозам Между­народного агентства по изучению рака, к 2015 году планету захлест­нет эпидемия рака. Ожидается, что ежегодно будет регистрироваться 15 миллионов случаев возникно­вения онкологической патологии, а погибать будут 10 миллионов больных в год. Уже сегодня каж­дые 72 секунды на земном шаре кто-то заболевает раком, и каж­дые 97 секунд погибает один онко­логический больной.

Как бороться с нашествием страшного недуга? Свое мнение по этому поводу вы­сказали на страницах централь­ных изданий ведущие онкологи страны. Мы хотим познакомить своих читателей с точкой зрения одного из них — доктора медицин­ских наук, профессора Анатолия Махсона, и дать выдержки его ин­тервью в «Российской газете».

— Какова ситуация с заболевае­мостью и эффективностью леченияв нашей стране?

Чтобы разобраться со статистикой, надо учесть, что болезнь, которая в просторечии именуется раком, име­ет свыше сотни разновидностей. Если мы возьмем, к примеру, рак молочной железы, то на всю группу заболевших вылечивается примерно половина па­циенток. Если диагноз поставлен на первой стадии — прогноз благоприят­ный для 9096 женщин.

Рак поджелудочной железы отно­сится к наиболее тяжелым формам и практически не поддается лечению. В начальной стадии неплохо лечится рак почки, рак желудка, рак кожи. Вот почему главная проблема в онкологии — раннее выявление.

— А есть какие-то новые методы раннего выявления?

-Да. Причем у нас в стране, правда, исследования эти пока не завершены. Речь идет о выявлении потенциаль­ных раковых больных с помощью спе­циального анализа крови. Принцип основан на том, что плазма крови по некоторым признакам отличается у здоровых и больных людей. У нас на апробации был отечественный прибор, так называемый корреляционный спектрофотометр, первые результаты были очень обнадеживающими. Если удастся довести разработку до конца, это будет огромный шаг к решению проблемы ранней диагностики. С по­мощью недорогого анализа можно будет выявлять пациентов с повышен­ным риском заболевания и уже более скрупулезно обследовать именно их.

— Что нового появилось в мире для лечения онкозаболеваний?

Сейчас одно из самых перспектив­ных направлений — это так называемая таргентная, или направленная терапия. Раковые клетки имеют многие свойс­тва, которых у здоровых клеток нет. Например, в злокачественной опухоли разрастаются сосуды. Поэтому, если каким-то образом подействовать на механизм такого, роста, заблокировать его, то опухоль лишится питания. В то же время окружающие ее здоровые клетки при таком прицельном воздействии практически не пострадают. Или другой вариант, когда действую­щее вещество препарата точно бьет по рецептору, обеспечивающему стреми­тельное размножение раковых клеток. Рост опухоли блокируется, здоровые клетки не задеты. В этом огромный плюс таргентных препаратов

— А минус?

Есть. Это очень дорогие лекарства. Стоимость разработки только одного такого препарата от момента созда­ния химической формулы выделения действующего вещества, до момента внедрения в клиническую практику превышает миллиард долларов. В результате курс подобной терапии мо­жет стоить десятки тысяч долларов.
Кроме того, рак настолько измен­чив, чреват рецидивами, что какого-то одного дорогостоящего лекарства может оказаться недостаточно. Мы всегда стараемся подобрать комплек­сное лечение, воздействовать сразу в нескольких направлениях.
Вот один пример. Мужчина 1966 года рождения. Диагноз-рак толстой кишки. Прооперировали. Через некоторое вре­мя — рецидив в кишечнике, метастазы в печени, в лимфоузлах. Провели химио­терапию. Включили в схему таргентный препарат. Смотрим снимок — метастазы исчезли, опухоль ушла. Это не значит, что он вылечился, но прошло И меся­цев, он живет и работает.
Еще один больной — рак почки. Че­рез 7 месяцев после операции — мета­стазы в печени и в легких. Подключили иммунотерапию… Наступила стаби­лизация, но через некоторое время — снова рост. Опять тажелейшее лечение — 12 курсов химиотерапии в течение года. Вроде бы получили эффект. А потом новый рецидив. Тогда наш химиотерапевт предложил сложную схему из трех таргентных препаратов.

Применение «Радахлорофилл® Forte» у онкологических и онкогематологических больных, находящихся на противоопухолевой химиотерапии, смягчает феномен миелосупрессии (подавление пролиферативной активности здоровых стволовых клеток костного мозга миелоидного ряда). Достигнутый при этом удовлетворительный уровень эритроцитов, лейкоцитов и тромбоцитов в периферической крови позволяет снизить риск инфекционных и геморрагических осложнений, соблюсти своевременность проведения курсов основного лечения.

— Получается, что появились пре­параты, дающие надежду. Какова цена этой надежды?

К сожалению, астрономическая. Стоимость месячного курса лечения пациента, о котором я говорил, со­стоящего из 3 препаратов — 25 тысяч долларов. Полгода лечения — 150 ты­сяч долларов. Понятно, что такие воз­можности есть не у всех пациентов. Но далеко не всегда необходимо при­менение дорогих лекарств.Считаю, что нам необходима фе­деральная программа по борьбе с онкозаболеваниями. Одним из глав­ных направлений которой могли бы стать меры, направленные на раннее выявление болезни, когда человека не просто легче спасти, но спасти, сохра­нив ему нормальное качество жизни и возможность работать. В Москве, на­пример, порядка 60 тысяч пациентов, которые перенесли лечение по поводу рака различной локализации, и сейчас у них опухоли нет.
Считается, что пациент выздоровел, когда у него в течение 5 лет нет реци­дивов заболевания. Через 10 лет мы говорим, что он полностью избавился от болезни в подавляющем большинс­тве случаев. Я знаю пациента, который живет после удаления рака почки 20 лет. Другой, с саркомой бедра, его еще мой отец оперировал 30 лет назад, уже 12 лет как в Грецию переехал, но каж­дый год приезжает к нам показаться.

Медсестра нашей больницы. Рак желудка. Оперировали, прогноз пес­симистичный, плохая опухоль, пол­ностью удалили желудок. После опе­рации 12 лет прошло, а женщина у нас по-прежнему работает, хотя ей уже под 70.

— В рамках нацпроекта сейчас вновь заговорили о диспансеризации, на сколько проведение качественных исследований снижает риск упустить начало заболевания?

Вспомним советские времена, когда каждая женщина ежегодно обязана была посетить смотровой кабинет. Рак шейки матки, как и рак молочной же­лезы, наиболее часто встречающиеся у женщин, выявляются уже при ви­зуальном осмотре. Плюс пациенткам старше 45 лет нужно регулярно делать маммографию. При постановке диа­гноза на первой стадии вероятность благоприятного результата лечения — 90%. Но если болезнь запустить, можно не успеть спасти человека.

---

«Российская газета», доктор мед. наук, проф. Анатолий Махсон